Сестричество милосердия во имя преподобномученицы Елизаветы Федоровны Романовой в городе Таганроге существует уже 17 лет. В его попечении находятся медицинские учреждения города, где забота сестер незаменима: больница №3 с двумя отделениями паллиативной помощи, онкологический диспансер, детская больница.
Духовник Елисаветинского сестричества - благочинный приходов Таганрогского округа настоятель Никольского и Георгиевского храмов г. Таганрога протоиерей Алексий Лысиков помогает сестрам милосердия разобраться в самых сложных и актуальных вопросах своего служения. Так родилась эта беседа, цель которой – предотвратить ошибки, которые сестры могут допустить в разговоре со своими подопечными.
Прежде чем говорить о том, как правильно общаться с больными, немощными людьми - пациентами хосписов или онкологических отделений, я хочу рассказать одну историю.
В Таганроге жила женщина удивительной духовной судьбы - схимонахиня Виталия (Александра Антоновна Хитрун-Батраченко). В последние годы ее жизни я приходил ее исповедовать и причащать. Она окормлялась у таких духовных светильников, как преподобный Кукша Одесский, схиархимандрит Иоанн (Маслов), схиархимандрит Виталий (Сидоренко) и схиархимандрит Гавриил (Стародуб).
Она была очень простой в жизни и общении, но имела глубокую веру. Прочитав рассказ о том, как один человек был принят Господом в Царство Небесное, за то, что взял к себе в дом нищего, она подумала про себя: «Где бы мне найти такого человека, за которым я бы смогла ухаживать ради спасения своей души?». И вот однажды к ней пришла пожилая странница, а в советские годы таких скитальцев было множество, и спросила: «Мне сказали, что вы меня примете». Она услышала в этом ответ Бога на свое желание послужить Ему, и, поселив эту женщину у себя, стала ухаживать за ней. Позже монахини привели к ней старенькую игуменью одного из закрытых монастырей, которую схимонахиня Виталия досматривала до самой ее смерти. Так страннопримство стало ее подвигом. И вся ее жизнь состояла из молитвы, трудов и заботы о ближних.
К пожилому возрасту она сама страдала от многих заболеваний, но всю свою боль обращала в молитву: «Господи, помилуй, Господи, прости!» Однажды ее близкие, сочувствуя матушке, спросили схиархимандрита Гавриила (Стародуба): «За что это ей? Почему она так страдает?». Старец ответил: «Она просила Господа, чтобы спаслись все те, за кем она ухаживала и кого любила. И вот, своими молитвами, своими трудами и болезнью она взяла на себя крест ради спасения дорогих ей людей».
Этот эпизод может многих ввести в смущение. Люди иногда задаются вопросом: «Неужели Богу нужны наши страдания?». Конечно, это не так. Преодолевая подвигом свои трудности, болезни, испытывая страдания, иногда взятые на себя добровольно, человек совершенствуется. Аскеза – это труд, через который лежит путь к Богу.
Некоторые новоначальные сестры милосердия могут иногда сказать своим подопечным или близким: «Вы страдаете от грехов, поэтому должны молиться, каяться и просить прощения!» Но ни один из нас не может сказать другому: «Твои страдания за твои грехи». И мало кто готов применить эти слова к себе. С точки зрения христианской этики мы не имеем права подходить к больным с такими словами, это было бы бессердечно. В таких словах нет любви, в них есть, укор, обличение, но не любовь.
Сестра милосердия призвана своим служением нести любовь. Она может говорить только слова сочувствия, поддержки, слова любви и милосердия. Тяжелобольной человек беспомощен, беззащитен. Если мы хотим расположить его к покаянию, то его надо подвести к разговору о душе, о спасении, о том, что он отказался в своей жизни от чего-то важного, что-то упустил. И главное, молиться за этого человека. Митрополит Антоний Сурожский предлагал такой вариант разговора с больным: «Спросить: А ты верующий? Если да, то я ему предложил бы молиться вместе. Если нет, я ему сказал бы: «Знаешь, в течение всей нашей теперешней встречи я буду молиться тому Богу, в Которого я верю. Вот и все».
Из своего опыта общения с тяжелобольными я могу привести такие примеры. Иногда я приходил к людям, которые, по словам их близких, не хотели видеть священника, потому что визит батюшки у них ассоциировался с приближением смерти. Признать, что твои дни сочтены, очень сложно, каждый до последнего надеется на благоприятный исход. Нужно обладать определенным мужеством, чтобы осознать, что близится конец, и ты готовишься к переходу в вечную жизнь, и поэтому зовешь священника, чтобы получить последнее утешение – исповедь и святое причастие.
И я приходил к ним как врач, говоря: «Вы больны? Давайте лечиться, давайте причастимся во исцеление души и тела, во оставление грехов и жизнь вечную». В молитве перед принятием Святых Христовых Таин не сказано, что причастие – это подготовка к смерти, наоборот, это путь к исцелению и жизни с Богом. Но для этого «лечения» необходимо очистить свою душу. Чтобы принять Тело и Кровь Самого Бога, нужно подготовиться, подумать, чем мы можем очистить себя? Что нам мешает, что тяготит? И начинаем размышлять с человеком: какие могут быть у него грехи, которые отдаляют его от Бога?
Когда больные мне задавали вопрос: «За что я страдаю?», я отвечал: «Я не знаю, и не могу знать, за что вам попущена эта болезнь, но могу вам помочь облегчить ваши страдания. Мы можем вместе с вами сделать что-то, чтобы вам стало легче, чтобы ваша жизнь изменилась». Если разговор подходил к тому, что человек сам осознаёт, что он близок к смерти, я говорил, что нужно сделать все, чтобы прийти к Богу с чистой душой.
Но каждый раз разговор с больным человеком должен быть разговором надежды и любви.
Не всегда жизнь и личный опыт сестры милосердия может служить помощью в разговоре. Нужно смотреть человеку в глаза, следить, как он реагирует на те или иные слова. Иногда мы начинаем рассказывать о чем-то своем, что для нас важно и убедительно, а собеседник этого не воспринимает. Если нет сопереживания, заинтересованности, то нужно сменить тему, попробовать что-то другое.
Однажды я говорил с человеком, у которого жена скончалась от онкологического заболевания. Он очень тяжело переживал эту потерю. Мне хотелось его утешить. И я начал ему говорить о моем понимании и опыте переживания смерти близких людей. Я рано потерял родителей, и мне знаком этот опыт, всегда болезненный. Я рассуждал о том, что когда умирает человек пожилой, это кажется естественным, но если человек уходит в раннем возрасте, это труднее принять. Однако мой собеседник остановил меня и сказал, что на эту тему ему говорить тяжело и попросил прекратить этот разговор. Это еще раз убедило меня в том, что не всегда наши переживания, которыми мы могли бы поделиться, трогают и исцеляют другого. Иногда они могут ранить еще больше. Поэтому в такие моменты нужно смотреть на человека и следить за его реакцией.
Сестры милосердия пытаются своим служением подражать Христовой любви. Если врач берет на себя задачу лечить тело больного, то миссия сестер милосердия иная, но не менее сложная. Уход за больными, забота о них – это, прежде всего, свидетельство того, что этот человек небезразличен кому-то. Многие, прожив всю жизнь, думают, что они никому не нужны, что их жизнь не имеет ценности. Когда человек прикован к одру болезни, а рядом появляется тот, кто готов его выслушать, посочувствовать, вслушаться в его переживания и подтвердить ценность его личности, его души, в этом общении и происходит подготовка к самым важным размышлениям человека о себе и итоге своей жизни.
Бог помышляет о каждом человеке, это нужно помнить. У вас нет задачи сделать что-то за Бога. Если Бог не подготовил человека к тому, чтобы его сердце приняло Христа, вы не сможете сделать это самостоятельно. Вы только Богу можете соработничать в деле спасения этих людей.
Если в хосписе вам встретился человек закрытый, не расположенный к такой беседе, не донимайте его разговорами о спасении. Посочувствуйте лучше делами, поухаживайте за ним, скажите ласковое
слово, но не ставьте перед собой задачу всех причастить, всех заставить молиться. А может он по-своему приблизится к Богу. И это не значит, что он не спасется. Не решайте за Бога, кто спасется, а кто нет. Это великая тайна. Мы должны видеть образ Божий в человеке и верить, что Господь, который есть любовь, не оставит этого человека. По словам митрополита Антония Сурожского наша вера в человека помогает ему поверить в то, что он нужен и любим Богом: «Для того чтобы человека переменить, надо ему доказать каким-то образом, что в него продолжают верить. … Когда кажется, что ничего в этом человеке нет, кроме зла — и вдруг обнаруживаешь, что за порой очень толстой, окаменелой корой бьется живое сердце. Только скажи ему о вере — не о вере в Бога, а о вере в человека, он сможет дрогнуть, он может ожить.»
Иногда люди устают жить, теряют вкус и смысл, у них появляется страх перед жизнью. Человек перестает цепляться за жизнь, и это свидетельство глубокой депрессии, а возможно даже и духовного и душевного повреждения. Сказать в лоб: ты страдаешь, потому что ты грешник? Это может вызвать протест, привести к тому, что человек навсегда захлопнет душу, закроет ее на тяжелый замок. И перед ним всегда будет стоять этот укор.
Я однажды исповедовал смертельно больного. Он горько рыдал, но не от того, что умирает, а от досады на свою жизнь. Он был преступник, но не пытался оправдывать себя тем, что его толкнули на это жизненные обстоятельства. Он понял, что его болезнь - это следствие его жизни. И он сумел принять происходящее с ним, осознать это через свое глубокое покаяние. В таком состоянии человек оказывается ближе всего к правде и к Самому Богу.
Когда человек не живет, а выживает, просто существует, это значит, что в нем отсутствует радость и мир с собой, с окружающими людьми, с близкими, с Богом. Это может человека ввергнуть в очень тяжелое состояние. Чем мы можем тут помочь?
Конечно, нашей верой. Когда человек обретает веру, он обретает смысл. Мать, у которой трое детей, не будет говорить – я не хочу жить, она скажет: мне нужно детей поднять. Люди, которые видят свою нужность, цепляются за жизнь, у них есть цель, ради которой они будут идти дальше.
Но иногда у человека нет таких целей, и он теряет смысл, ради которого стоит жить. Любой из числа сестер милосердия, волонтеров, если сам не может ответить на вопрос, для чего он живет, не имеет морального права подойти к больному человеку с разговором. Нужно быть самому наделенным силой, чтобы говорить с больным. Поэтому духовное и душевное состояние сестер милосердия имеет большое значение. И когда есть понимание, для чего ты живешь, как ты спасаешься, тогда ты можешь поделиться с другим своим духовным опытом, опытом своего спасения. Но это нужно делать осторожно, ведь у нас нет личного опыта встречи со смертью. Вот как об этом говорит
митрополит Антоний: «Чего никогда нельзя делать, беседуя о смерти со старыми или больными людьми, – это говорить так, будто мы можем к ней подготовить. Невозможно никого подготовить к тому, чего не испытал сам. Что же делать? Сделать можно многое, но есть нечто абсолютно основополагающее: мы должны готовить человека не к смерти, а к вечной жизни».